Рыцарь Света: страница первая
      by Franzy

Дорога нескончаемой лентой вилась среди холмов, то поднимаясь на пологие вершины, то бросаясь вниз, в овраги. Солнце пряталось за тучными облаками, напитанными влагой. В деревьях шелестел ветер, силясь разогнать августовскую жару.

Пыль, взбиваемая копытами четырех лошадей, смешивалась с потом и въедалась в кожу, вызывая зуд и раздражение. Винсент стиснул зубы, подавляя в себе неудержное желание расчесать лицо, содрать ногтями корку дорожной грязи - знал: будет еще хуже. Он обязан терпеть, твердил он себе. Все-таки теперь он воитель, а не послушник. Это его первая миссия, и он не должен провалить ее. Винсент не без тайной гордости скосил глаза на свои оплечья, которые покрывала новая - правда, под налетом пыли она не выглядела такой уж новой - голубая накидка с вышитыми бело-золотыми крестами. Эти знаки символизировали его принадлежность к ордену Белого Креста, к ордену, рыцарей которого чаще называли паладинами. На плечах троих его спутников были такие же накидки. Винсент принялся в который раз исподтишка рассматривать своих компаньонов.

Тот, что справа - это Домиан. Высокий и худощавый, но в бою быстрый как рысь. Длинные черные волосы - хотя в ордене было принято стричься коротко - острый подбородок, всегда чисто выбрит. Язвительный, никому не прощает ошибок. В ордене у него не было друзей, одни соратники.

Рядом с ним - Берн, живая легенда ордена. Сын амазонки и варвара-сидонца, он унаследовал силу и могучее сложение отца и быстроту и ловкость матери. Смуглокож, волосы на голове выбриты, пухлые губы обрамлены смолянисто-черными усами и короткой бородой. В глазах пламенеет неутомимый огонь, зажатый в темнице сощуренных век.

С ранних лет Берн воспитывался орденом, в шестнадцать уже стал воителем, а год спустя был посвящен в паладины… А он, Винсент, в свои 22 только сдал экзамены на окончание семинарии! Но скоро и он покажет всем, на что способен. Его ждут и почет, и слава, и великие подвиги… Это несомненно, он еще покажет себя, уже скоро.

Винсент взглянул на третьего своего компаньона, тучноватого седовласого мужчину в мантии клирика. Тот тут же вопросительно обернулся. Винсента не уставала поражать способность Далефа чувствовать чужие взгляды. Впрочем, насколько знал Винсент, возможности священника этим не исчерпывались…

- Брат Далеф… - проговорил он, чувствуя себя необходимым сказать хоть что-то.
- Да, послушник… - Далеф с легкой полуулыбкой поправил себя, - Брат Винсент?
- Брат Далеф, - нахмурил брови Винсент, - могу я быть с вами откровенным?

Клирик по-отечески улыбнулся ему:

- Разумеется.

Берн и Домиан переглянулись и, не сговариваясь, пришпорили лошадей, выехав вперед. Священник с молодым рыцарем остались наедине.

- Скажите, Брат Далеф, - Винсент замялся, подыскивая слова, - ведь все это не просто поход? Это какое-то испытание? Для меня? Что-то вроде экзамена?
Далеф склонил голову, пряча усмешку в усы:

- В твоих словах есть доля истины, Брат Винсент. Это испытание для всех нас… Путь паладина не устлан розами, каждый день - экзамен. Паладин несет добро и свет в мир, отвоевывая каждый шаг у сил Зла. Неудача - значит смерть… Впрочем, могу сказать тебе, что от того, как ты себя покажешь в этом походе, зависит твоя дальнейшая карьера.

Винсент кивнул, радуясь подтверждению своих догадок.

- А что я должен буду сделать? - осторожно спросил он.

Далеф снова встопорщил усы в полуулыбке.

- Все зависит от тебя самого. Это уж ты сам должен будешь решить.

Винсент недовольно поморщился и спросил после некоторого молчания:

- Куда мы едем?
- Нам сообщили, что на одну деревню возле Дартрока напали какие-то демоны и перебили ее жителей. Немногим удалось уцелеть. Судя по их описаниям, это хиггеры или какая-то их разновидность. Наша цель - уничтожить демонов, узнать причину их появления и предотвратить угрозу еще одного нашествия.
- Понятно, - кивнул Винсент. - И долго нам еще ехать?
- Уже почти на месте.


* * *

Первые трупы ждали их за мостом через мелкую речку. Домиан поднялся в седле, оглядывая побоище.

- Три… Пять… Шесть… Еще двое… И там в овражке, судя по стервятникам, не меньше одного… - пробормотал он, считая растерзанные тела.

Трупы были разбросаны вокруг разбитого воза, все изуродованные, многие расчлененные на части. Женщины, дети, пара воинов. Над ними, довольно гудя, вились большие жирные мухи. Вороны и стервятники деловито расхаживали по поляне, копались во внутренностях, выклевывали глаза. Невдалеке небольшая стая волков пожирала тело маленькой девочки. Трава на поляне была вся обагрена кровью, стоял жуткий смрад от запаха десятка разлагающихся на жаре тел.

Винсенту стало плохо. На миг он представил себя на месте этих погибших, ощутил свои внутренности вывернутыми наружу, представил как ворона выклевывает его глаза и как волк пожирает его печень. Он закрыл глаза, силясь отогнать видения и совладать с собой. Он не должен показывать свою слабость, твердил он себе, иначе ему никогда не стать паладином…

Из забытья его вывел насмешливый голос Домиана.

- Это, Винс, ты еще не видел, как живоглот людей живыми ест… То еще зрелище!

Винсент распахнул глаза. Далеф потрепал его по плечу и выехал вперед, к Берну. Тот склонился к земле и рассматривал ранения воина в иссеченном кожаном доспехе.

- Похоже на хиггеров, - кивнул он.
- Вне всякого сомнения, - заявил Домиан, подъезжая к ним и показывая короткую стрелу с кремниевым наконечником. - Только хиггеры додумались делать оперение из волос из собственной задницы!

Берн хмыкнул и оскалил в усмешке свои белоснежные зубы.

- Что ж, Братья, помолимся, - сказал Далеф, спустившись из седла.

Рыцари соскочили на землю и встали на колено перед священником, склонив головы. Далеф речитативом заговорил молитву, паладины, сложив ладони перед лицом, беззвучно повторяли ее за ним.

- Пусть Господь наполнит нас верой и даст нам силы одолеть это Зло, - закончил клирик, и осенил знамением рыцарей. Паладины обнажили свои мечи, и клирик освятил их клинки. Металл от его прикосновений засветился внутренним светом, словно разгоряченный в кузне.

Воины легко поднялись на ноги и взобрались в седла. От благословения священника Винсент почувствовал на душе чистоту и легкость, в сердце его воцарилась решимость, сомненья и страхи исчезли. Не убирая мечи в ножны, паладины отправились дальше по дороге; Далеф поехал позади.

Деревня - точнее, то, что от нее осталось - показалась сразу за поворотом. Обугленные остовы и кучи почерневшего кирпича на месте десятка домов, запах гари и смрад мертвечины и - трупы. Изуродованные, растерзанные, оскверненные. Кровь. Лошади беспокойно зафыркали и заартачились. Несколько слов, брошенные клириком на ветер, распространили вокруг ауру спокойствия и умиротворения. Животные немного успокоились.

Эмиссары миновали уцелевшую ограду, и их глазам предстала любопытная картина. Посреди центральной площади из обгорелых прутьев была сооружена корявая клетка, внутри которой были заточены несколько истощенных людей. Вокруг клетки толпилось с полсотни похожих на обезьян демонов. Демоны - а это действительно были хиггеры - выглядели омерзительно. Коренастые, поросшие красной шерстью, с безобразными клыкастыми пастями и совиными глазами. Вместо одежды - незамысловатые кожаные доспехи. В руках - ятаганы и кривые ножи. Демоны прыгали и вопили на своем непонятном языке, трясли оружием и бросали в пленников различный мусор - видимо, это их очень веселило. Несчастные забились в самый угол клети, закрываясь от ударов руками.

Винсент увидел, как на скулах Берна заиграли желваки, широкие ноздри его раздулись от гнева, а в глазах вспыхнул огонь. Сам Винсент тоже ощутил прилив ярости, глаза его застлала пелена праведного негодования. Берн жестом остановил соратников, соскочил на землю - верхом атаковать коренастых демонов было бы несподручно - и зашагал к толпе хиггеров. Винсент с Домианом последовали за ним; клирик остался с лошадьми.

Берн заговорил. Слова слетали с его уст ударами кузнечного молота о наковальню:

- Мы - Паладины, Рыцари Света, солдаты Господа.
- Мы - возмездие Господне, карающий меч в руках Его.
- Мы - опора Прядка и Закона, хранители Справедливости.
- Мы несем свет Добра в сердца порочных на концах своих клинков!
- Мы - Паладины…

Винсент с удивлением заметил, что сам шепчет слова анафоры вслед за Берном. Размеренный ритм захватывал его душу, очищая разум от ненужных мыслей и наполняя сердце холодной решимостью.

Демоны почувствовали приближение паладинов, а затем и увидели их и заметно заволновались. Вопя и выкрикивая оскорбления, хиггеры дружно повалили на рыцарей ордена.

- Мы - Паладины, Рыцари Света, солдаты Господа…

Волна нападающих разбивается о сверкающие клинки паладинов, и вопли сменяются предсмертными криками.

- Мы - возмездие Господне…

Звенит сталь, глухо отзываются на удары щиты.

- … Карающий меч в руках Его…

Хлещет фонтанами черная кровь из шеи; отрубленная голова взлетает в небо, чтобы упасть под ноги сражающихся.

- Мы - опора Порядка и Закона…

Демоны откатываются назад, в их рядах смятение, и многие из них обагрили своей кровью землю. В их криках слышна ярость. Паладины непреклонны и наступают; они полны гнева, и никто не может избежать их кары. Даже юный Винсент сражается как бог.

- …Хранители Справедливости…

Демоны осыпают рыцарей градом дротиков. Винсент закрывается щитом, Берн не глядя отбивает дротики рукой. От тела Домиана дротики просто отскакивают, и он смеется - особая аура защищает его лучше любых доспехов.

- Мы несем свет Добра в сердца порочных на концах своих клинков!

Удар - и последний хиггер падает на землю в агонии смерти. Берн вонзает меч в землю и приседает возле него на колено, склонив голову. Дыхание его восстанавливается.

Эта битва окончена.